Неточные совпадения
В день похорон с утра подул сильный ветер и как раз
на восток, в направлении кладбища. Он толкал людей в
спины, мешал шагать женщинам, поддувая юбки, путал прически мужчин, забрасывая волосы с затылков
на лбы и щеки. Пение хора он
относил вперед процессии, и Самгин, ведя Варвару под руку, шагая сзади Спивак и матери, слышал только приглушенный крик...
Третья партия японцев была лучше одета: кофты у них из тонкой, полупрозрачной черной материи, у некоторых вытканы белые знаки
на спинах и рукавах — это гербы. Каждый, даже земледелец, имеет герб и право
носить его
на своей кофте. Но некоторые получают от своих начальников и вообще от высших лиц право
носить их гербы, а высшие сановники — от сиогуна, как у нас ордена.
Мы вышли к большому монастырю, в главную аллею, которая ведет в столицу, и сели там
на парапете моста. Дорога эта оживлена особенным движением: беспрестанно идут с
ношами овощей взад и вперед или ведут лошадей с перекинутыми через
спину кулями риса, с папушами табаку и т. п. Лошади фыркали и пятились от нас. В полях везде работают. Мы пошли
на сахарную плантацию. Она отделялась от большой дороги полями с рисом, которые были наполнены водой и походили
на пруды с зеленой, стоячей водой.
Генерал, прерванный
на полуслове, вдруг как-то странно мелькал в воздухе, опрокидывался
спиной на спину Микиты — и через несколько секунд дюжий бутарь, слегка согнувшийся под своей
ношей, среди оглушительных криков толпы, спокойно направлялся к кутузке.
Над головами стояло высокое звездное небо, по которому беспрестанно пробегали огненные полосы бомб; налево, в аршине, маленькое отверстие вело в другой блиндаж, в которое виднелись ноги и
спины матросов, живших там, и слышались пьяные голоса их; впереди виднелось возвышение порохового погреба, мимо которого мелькали фигуры согнувшихся людей, и
на котором,
на самом верху, под пулями и бомбами, которые беспрестанно свистели в этом месте, стояла какая-то высокая фигура в черном пальто, с руками в карманах, и ногами притаптывала землю, которую мешками
носили туда другие люди.
Арестанты этого разряда
носили серую пополам с черным куртку с желтым тузом
на спине.] у одних половина куртки была темно-бурая, а другая серая, равно и
на панталонах — одна нога серая, а другая темно-бурая.
Письма его были оригинальны и странны, не менее чем весь склад его мышления и жизни. Прежде всего он прислал Туберозову письмо из губернского города и в этом письме, вложенном в конверт,
на котором было надписано: «Отцу протоиерею Туберозову, секретно и в собственные руки», извещал, что, живучи в монастыре, он отомстил за него цензору Троадию, привязав его коту
на спину колбасу с надписанием: «Сию колбасу я хозяину несу» и пустив кота бегать с этою
ношею по монастырю.
Гости просвирни только ахнули и не утерпели, чтобы не посмотреть, чем окончится эта демонстрация. Выйдя вслед за Варнавой
на тихую улицу, они увидали, что учитель подвигался тихо, вразвал, и нес свою
ношу осторожно, как будто это была не доска, укладенная иссохшими костями, а драгоценный и хрупкий сосуд взрезь с краями полный еще более многоценною жидкостью; но сзади их вдруг послышался тихий, прерываемый одышкой плач, и за
спинами у них появилась облитая слезами просвирня.
Хаджи-Мурат вспомнил свою мать, когда она, укладывая его спать с собой рядом, под шубой,
на крыше сакли, пела ему эту песню, и он просил ее показать ему то место
на боку, где остался след от раны. Как живую, он видел перед собой свою мать — не такою сморщенной, седой и с решеткой зубов, какою он оставил ее теперь, а молодой, красивой и такой сильной, что она, когда ему было уже лет пять и он был тяжелый,
носила его за
спиной в корзине через горы к деду.
Засыпая в своей кровати крепким молодым сном, Нюша каждый вечер наблюдала одну и ту же картину: в переднем углу, накрывшись большим темным шелковым платком, пущенным
на спину в два конца, как
носят все кержанки, бабушка молится целые часы напролет, откладываются широкие кресты, а по лестовке отсчитываются большие и малые поклоны.
Был я молодым, горячим, искренним, неглупым; любил, ненавидел и верил не так, как все, работал и надеялся за десятерых, сражался с мельницами, бился лбом об стены; не соразмерив своих сил, не рассуждая, не зная жизни, я взвалил
на себя
ношу, от которой сразу захрустела
спина и потянулись жилы; я спешил расходовать себя
на одну только молодость, пьянел, возбуждался, работал; не знал меры.
Взвалил себе
на спину ношу, а спина-то и треснула.
Бойцовых гусей у нас в то время много держали и спускали их
на Кромской площади; но самый первый гусь был квартального Богданова: у другого бойца у живого крыло отрывал; и чтобы этого гуся кто-нибудь не накормил моченым горохом или иначе как не повредил — квартальный его, бывало,
на себе в плетушке за
спиною носил: так любил его.
Ни даль утомительного пути, ни зной, ни стужа, ни ветры и дождь его не пугали; почтовая сума до такой степени была нипочем его могучей
спине, что он, кроме этой сумы, всегда
носил с собою еще другую, серую холщовую сумку, в которой у него лежала толстая книга, имевшая
на него неодолимое влияние.
Твердынский. Как дорога, однако, сближает. Такое ощущение странное в близости женщины. (Садится ближе) И как отлично, что вы не
носите кринолин. И как у вас тут складочка, совсем античная. (Указывает
на спину.)
Он бросил весла, приник головой к Муму, которая сидела перед ним
на сухой перекладинке — дно было залито водой, — и остался неподвижным, скрестив могучие руки у ней
на спине, между тем как лодку волной помаленьку
относило назад к городу.
Корней привалился
спиной к стене и, упираясь
на клюку, пристально смотрел
на нее и с удивлением чувствовал, что у него не было в душе той злобы
на нее, которую он столько лет
носил в себе, но какая-то умиленная слабость вдруг овладела им.
Но вот схватил он за складки еще одну серую шинель, повернув ее лицом к месяцу, припал ухом к груди и, вскинув мертвеца
на спину, побежал с ним, куда считал безопаснее; но откуда ни возьмись повернул
на оставленное поле новый вражий отряд, и наскочили
на Сида уланы и замахнулись
на его
ношу, но он вдруг ужом вывернулся и принял
на себя удар; упал с ног, а придя в себя, истекая кровью, опять понес барина.
— Он и сапог-то
носить не умеет… — замечает солдат, — больше за
спиной их
носит, а сам щеголяет
на соломенной подошве с завязочками, или же
на деревянных ходульках… По горам в них, говорят, ему способно, ну а в грязь — пропадай…
Путь долог. Расстояния между селениями попадаются
на сто верст. Мешки с провизией за
спинами рабочих истощаются,
ноша становится легче, но и желудки под час пустуют, а это облегчение далеко не из приятных. Наконец показалось и селение.
Когда
на другой день,
на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего-то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая,
спина, грудь, плечи, даже руки, которые он
носил как бы всегда собираясь обнять что-то, были круглые; приятная улыбка и большие карие, нежные глаза были круглые.